Мраморный дворец – одна из жемчужин санкт-петербурга
Вторая столица России не напрасно имеет пышные и величественные титулы — северная Пальмира, северная Венеция. Число архитектурных целых и памятников ансамблей, по праву признаваемых достоянием всемирный культуры, в городе и в его окрестностях так громадно, что возможно, пожалуй, именовать любое строение XVIII-XIX столетий и не совершишь ошибку, наткнёшься на шедевр. Но кроме того среди для того чтобы созвездия очень способных творений нельзя не выделить так называемый Мраморный дворец.
Мало у какого именно исторического строения имеется такая романтическая история его возведения, как у Мраморного дворца, поскольку он был призван был стать в прямом смысле слова амурным подарком. Само собой разумеется, в восемнадцатом веке такие подарки у нас имел возможность делать один человек, самодержец общероссийский.
Вернее, самодержица — во второй половине 60-х годов восемнадцатого века императрица Екатерина II решила преподнести в дар собственному фавориту графу Орлову шикарный дворец в центре столицы. В то время «свободных» дворцов в Санкт-Петербурге не наблюдалось, так что встал вопрос о необходимости строительства нового строения.
Подготовка к возведению дворца началась уже во второй половине 60-ых годов восемнадцатого века, более чем за год перед тем, как состоялась праздничная закладка строения (случилось это 10 октября 1769 года) на Почтовой набережной. До того момента на этом месте был Почтовый двор, куда приставали суда с почтой из зарубежа; на данный момент строение находится в квартале, границы которого составляют Дворцовая набережная (бывшая Почтовая), площадь Суворова, Мраморный переулок и Миллионная улица.
Начальником проекта стал итальянский архитектор Антонио Ринальди, но легенда гласит, что основную идею, выражаясь современным языком, концепцию дворца придумала сама Екатерина, перенеся собственные мысли в виде чертежа на бумагу, а итальянцу хватило ума оценить его по преимуществу. К сожалению, дворцу не было суждено выполнить собственное назначение (Григорий Орлов погиб до завершения строительства, которое датировано 1785 годом), но использование ему было обнаружено достаточно скоро: с конца XVIII-го по начало XX столетий он являлся резиденцией участников императорской фамилии, князей. Последним его обладателем был князь Константин Константинович Романов, узнаваемый тем, что кроме «светло синий крови» в жилах имел несомненный поэтический дар и был одним из лучших русских стихотворцев на рубеже позапрошлого и прошлого столетий.
Собственное наименование дворец взял, как нетрудно додуматься, за применение при его возведении громадного количества мрамора. На Мраморный дворец было израсходовано не просто большое количество мрамора: вместо штукатурки для облицовки стен употреблялось 32 (!) сорта мрамора, причём облицовочный материал добывался на месте, в карьерах недалеко от Ладожского и Онежского озёр, а вот употреблявшийся для декоративных украшений белый мрамор доставляли из самой Италии. Кроме этого мрамор обширно употреблялся и при оформлении внутренних комнат дворца.
Это строительство было бы грандиозным проектом и для отечественного времени с совсем техникой и умопомрачительными технологиями, чего уж удивляться, что двести с лишним лет назад на это пригодилось полтора десятилетия. Но, своды дворца и кирпичные стены были выстроены фактически мгновенно, менее чем за год. Главных затрат времени, труда и денег потребовало превращение обнажённых стен в шикарный дворец.
Лишь на первичную обработку отделочного камня ушло пара лет, после этого на отделку стен сперва гранитом, а после этого облицовочным мрамором пригодилось шесть лет, с 1774 по 1780 годы. В первой половине 80-ых годов восемнадцатого века началось сооружение двухэтажного Служебного дома, в котором размешались, так сообщить, вспомогательные работы — манеж, конюшни, сенные склады, и помещения прислуги. Полностью Мраморный дворец был закончен, как уже говорилось, в 1785 году.
Уникальность Мраморного дворца, кроме изящности и роскошности его внутренней и внешней отделки, содержится и в его необыкновенной для того времени планировки. В этом комплексе необычно соединялся и городская резиденция, гармонично вписавшаяся в уже существующую петербургскую застройку, и дворянская загородная усадьба. Дело в том, что дворец практически поделён на две связанные части.
Восточная часть дворца, П-образная в плане, составляла нарядный двор, предназначенный для балов и приёмов. А западная часть, имевшая подобную планировку, была предназначена для хозяйственных потребностей и, тем самым, несла в себе функции усадьбы. Наряду с этим эта «городская усадьба» была умело скрыта от взоров жителей, поскольку её «маскировали» лицевые парадные корпуса, в которых причудливо переплелись сходу пара архитектурных стилей.
Само их архитектурное ответ имело корни в мастерстве Восстановления, каменная монохромная отделка имела большое количество неспециализированного с правилами барокко, а планировка, в соответствии с которой любой корпус существовал как бы самостоятельно и был связан с другими сетью мелких лестниц и коридоров, была выдержана в духе рококо. Внутренняя отделка, при всём великолепии, была одновременно с этим страно сдержанной — всё-таки дворец строился в качестве подарка настоящему мужчине с жёстким характером, государственному деятелю и военному. Наряду с этим хватало изящности и места: авторами множества аллегорических скульптур были великие русские мастера Шубин и Козловский.
Будущее Мраморного дворца по окончании 1917 года характерна для многих исторический строений Петербурга: с 1919 по 1936 годы тут размешались всевозможные учреждения и научные ведомства, а с 1937 года был музей Ленина. В первой половине 90-ых годов двадцатого века дворец стал филиалом Русского музея, а кое-какие его залы стали использоваться в коммерческих целях — их сдают с целью проведения разнообразных торжеств и мероприятий.
Александр Бабицкий
Мраморный дворец
